Идеологический поворот в науке
14 июня 1939 года в СССР было официально объявлено о противоречии генетики марксистской диалектике. Это заявление стало кульминацией затяжного конфликта между сторонниками классической генетики и представителями агробиологии, возглавляемыми Трофимом Лысенко. Генетика, оперирующая понятием «гена» и наследственностью, была признана несовместимой с материалистическим мировоззрением марксизма. Власти поддержали Лысенко, утверждавшего, что наследственные признаки можно формировать внешними условиями. Наука оказалась подчинена идеологии, а биология – под контролем партийных структур.
Роль Лысенко и борьба с «вейсманистами»
Трофим Лысенко, агроном и селекционер, стал центральной фигурой в кампании против генетики. Он отвергал существование генов и выступал за «мичуринскую биологию», якобы основанную на трудах Ивана Мичурина. Лысенко называл сторонников классической генетики «вейсманистами-морганистами», обвиняя их в буржуазности и идеологической диверсии. Его взгляды получили поддержку Сталина, что позволило ему занять ключевые посты в научных учреждениях. В результате научная дискуссия была подавлена, а оппоненты подверглись репрессиям. Генетика была объявлена лженаукой, а её представители – врагами народа.
Последствия для научного сообщества
Объявление генетики идеологически вредной наукой привело к масштабным последствиям. Учёные, не согласные с линией партии, были уволены, арестованы или физически уничтожены. Николай Вавилов, выдающийся биолог и сторонник генетики, был арестован в 1940 году и умер в тюрьме. Исследования в области наследственности прекратились, а научные институты были перепрофилированы. Лысенко стал директором Института генетики, который фактически перестал заниматься генетикой. Научная мысль была подменена догмами, а развитие биологии в СССР было остановлено на десятилетия, что нанесло серьёзный ущерб аграрной науке и медицине.
Идеологизация науки и её последствия
Идеологизация науки в СССР достигла апогея в 1939 году, когда научные теории стали оцениваться не по их доказательной базе, а по соответствию марксистской диалектике. Генетика, как и другие «неправильные» направления, была исключена из образовательных программ, а публикации по теме запрещены. Научные кадры формировались по политической лояльности, а не по профессионализму. Это привело к деградации научной среды, потере международного авторитета и отставанию от мировых достижений. Наука превратилась в инструмент пропаганды, а её развитие – в отражение партийных установок, что стало характерной чертой сталинской эпохи.
Реабилитация генетики и историческая оценка
После смерти Сталина и ослабления идеологического давления начался постепенный пересмотр научной политики. В 1960-х годах генетика была реабилитирована, а её значение признано. Учёные вернулись к исследованиям, а труды Вавилова и других репрессированных биологов были восстановлены. Однако ущерб, нанесённый науке, оказался глубоким и долгосрочным. Историки рассматривают события 1939 года как пример разрушительного вмешательства идеологии в научную сферу. Объявление генетики несовместимой с марксизмом стало символом трагедии советской науки, где политическая целесообразность превзошла истину и прогресс.
